Неточные совпадения
Так шло время месяца с полтора. Розанов все входил
в больший
фавор и доверие и
в Лефортове, и на Чистых Прудах, но круг его знакомства не разнообразился.
Видит она: впереде у ней Иерусалим-град стоит; стоит град за морями синиими, за туманами великиими, за лесами дремучиими, за горами высокиими. И первая гора — Арарат-гора, а вторая гора — Фавор-гора, а третья-то гора — место лобное… А за ними стоит Иерусалим-град велик-пригож; много
в нем всякого богачества, много настроено храмов божиих, храмов божиих християнскиих; турка пройдет — крест сотворит, кизилбаш пройдет — храму кланяется.
Васька Буслаев, после того как увлек своих новгородцев на богомолье
в Ерусалим и там, к ужасу их, выкупался нагим телом
в святой реке Иордане, ибо не верил"ни
в чох, ни
в сон, ни
в птичий грай", — этот логический Васька Буслаев взлезает на гору
Фавор (Табор), а на вершине той горы лежит большой камень, через который всякого роду люди напрасно пытались перескочить…
— Да, чистый был человек, совершенно чистый! Он
в случае не был и
фавору не имел — его даже недолюбливали, но… его уважали.
— Он
фавору не имел, — повторяла она, помахивая пред собою вытянутым указательным пальцем правой руки. — Нет, не имел; но… — Тут она круто оборачивала свой палец вниз и со строгим выражением
в лице оканчивала, — но его уважали, и за то не терпели.
— Вон кто!.. Родители мои, что за елейность! за что бы это она
в такой
фавор попала?
Все эти добродетели там, чувствительности — хрестоматия, одним словом — не наше дело, барышня, не дело голышей!» Когда же мой
фавор прекратился и Мишель не счел нужным более таить ни презрения к нему, ни участия ко мне, г. Ратч внезапно усугубил свою суровость; он постоянно следил за мною, точно я была способна на все преступления и меня следовало держать
в ежовых рукавицах.
Их не
в силах были изменить ни среда школы и ее направление, ни самый лестный
фавор, ни строгое осуждение, ни укоризны трусостью как пороком, который должен бы несносно уязвлять благородное чувство, если бы оно не видало себе оправдания
в идеале высшем. Пусть, быть может, этот идеал понят и узко, но тем не менее он требовал настоящего мужества для своего целостного осуществления. И у Брянчанинова с Чихачевым не оказалось недостатка
в мужестве.
— Да, жизнь была бы невыносимо скучна, если бы этого не было! — подтвердила Елизавета Сергеевна. — А что,
в каком
фаворе у молодёжи деревня? Продолжают играть на понижение?
Рассказ о том месте, где он лежит, можно найти
в новгородской былине: Василий Буслаев, бахвалясь
в Ерусалиме, пихал ногой череп (голову Адама); череп этот лежит не доезжая камня Латыря и соборной церкви на
Фаворе.
«Но почти несомненно, — пишет Ф.
В. Фаррар, — что
Фавор не был местом этого великого события» (Фаррар Ф.
В.
Вопрос поставлен был так: представляет ли свет, осиявший Христа на
Фаворе и виденный апостолами, прямое действие Божие, Его «энергию» (ενέργεια), несозданную и вечную, или же он есть только чувственное знамение
в доступной для грубого понимания учеников форме?
Он
в этом и подвизался, подвизался много, упорно и с постоянством, приобрел навык вещать поучениями и отвечать на вопросы открытые и закрытые, и делал это ловко и слыл медиумом отличным, но собственные дела его по снисканию
фавора у Бодростиной не подвигались.
—
В Петербурге, говорят, его на руках носили, сама императрица подолгу с ним беседовала… У Григория Александровича Потемкина, говорят,
в большом
фаворе…
Нахождение
в Москве гвардейца, Полного сил и здоровья, во время царствования «дщери Петра» Елизаветы, было явлением совершенно исключительным.
В высочайшем манифесте, при вступлении на престол этой императрицы, было сказано, что цесаревна «восприяла отеческий престол по просьбе всех верноподданных, особливо лейб-гвардии полков». Поэтому представители гвардии играли
в то время
в Петербурге первенствующую роль и были
в величайшем
фаворе.
— Сашка-то наш, кажется, у «божественной»
в большом
фаворе? — вставил он
в разговоре, затащив к себе Гарина поужинать после театра.
—
В самом деле, для чего этому отдаленному властителю Фебуфис? Чего он с ним возится? Неужто он
в самом деле так страстно любит искусство, или он не видал лучшего художника? Не следует ли видеть
в этом сначала каприз и желание сделать колкость черным королям Рима? Неужто,
в самом деле,
в девятнадцатом веке станут повторяться Иоанн с Лукой Кранахом? Вздор! Совсем не те времена, ничто не может их долго связывать, и, без сомнения,
фавор скоро отойдет, и герцог его бросит.
А потому критик решительно не хотел признать никаких замечательных достоинств
в произведении, которым Фебуфис должен был прославить свою школу, и вдобавок унизил его тем, что стал объяснять овладевшее им направление его несвободным положением, всегда зависящим от страха и
фавора; он называл дальнейшее служение искусству
в таком направлении «вредным», «ставил над художником крест» и давал ему совет, как самое лучшее по степени безвредности, «изображать по-старому голых женщин, которыми он открыл себе фортуну».